Буду благодарен за отзывы.
А вот та самая песня:
Читать первую часть под катом
Не ангелы
Ежегодно на Земле оканчивает жизнь самоубийством от 800 тыс. до 1 млн. человек.
1. White
Егор с трудом разлепил веки, белизна потолка врезалась в глаза, ножом пронзив мозг. Из горла вырвался хриплый стон. Голова гудела с жуткого похмелья, во рту стоял мерзкий привкус. В прокуренном воздухе до сих пор витали пары дешевого алкоголя.
Неуклюже облокотившись на застеленную скомканной грязной простынёй кровать, Егор сел, оглядывая комнату, освещенную мутным серым светом, нехотя пролезшим в давно не крашеное окно.
Отслоившиеся кое-где обои, одинокая лампочка под потолком, стол и пара кособоких стульев, груда пустых бутылок и множество книг, стопками разбросанных тут и там по всей комнате. Некоторые разорваны, некоторые ссохлись от пролитых жидкостей. Куча одежды свалена прямо на полу.
Егор на всё это не обращал уже внимания. Его взгляд сфокусировался на обшарпанной тумбочке, стоящей возле кровати.
Есть.
Пачка, в ней три сигареты. Егор чиркнул спичкой, глубоко затянулся и тут же закашлялся. Вкус был дрянным. Как, впрочем, и всё здесь. Всё создаётся грубо, наспех, кое-как. Без любви к своему делу, без любви к вещам. Лишь бы было.
Увы, выбирать не приходится.
Егор метким щелчком отправил наполовину выкуренную сигарету в раскрытое окно. Если его закрыть, стекло с мутными вкраплениями-разводами не пропустит и той толики света, что обличала сейчас убогость комнаты.
Да оно и не закрывалось.
Встать с кровати, размять затёкшие мышцы. В крошечный санузел, открыть воду. Сунуть зубную щётку под мутную струю воды. О боже, что творится на голове. Непослушные жёсткие волосы не хотят расчёсываться, торчат во все стороны. Сейчас бы лак или гель… Ага, конечно. Размечтался. На опухшее лицо с мешками под глазами и вовсе лучше не смотреть.
Громко фыркнув, лампочка над замызганным зеркалом перегорела, оставив Егора в темноте. Вот так вот. «Бойся желаний своих…»
Теперь к одежде. Что же надеть? Впрочем, какая разница. Какая разница, что надеть из унылой одежды для того, чтобы выйти из унылой квартиры, пройти по унылым улицам и прийти в это унылое Бюро для получения всё того же унылого результата.
Нет, не расслабляться. Не терять волю к существованию. Не становиться как другие. Надежда – всё, что у него осталось. Надо ею дорожить.
Не для этого он берёг эту надежду годами, тянущимися здесь особенно долго. Не для того, чтоб просто взять и потерять её в такое вот серое унылое утро. Он будет беречь её и дальше, как бы ни сложился сегодняшний день.
Не слишком мятая рубашка. Пиджак, брюки. Не костюм, но всё же. Стоптанные, но ещё не рваные ботинки. К выходу готов. Вон из прокуренного полумрака.
Подъезд встретил Егора банальностью выкрашенных до середины в зелёный цвет стен. Нажатие на подпаленную кнопку вызова лифта – никакой реакции. Ещё и ещё. Нет.
- Ну что ж это за итить вашу мать!!! – Егор с силой долбанул кулаком по облупившейся штукатурке стены. Впрочем, самое страшное будет не сейчас, а вечером. Если, конечно, лифт не починят до вечера. А его не починят. В позапрошлый раз его чинили полторы недели. А в прошлый – два месяца.
Егор ненавидел подъезды.
Вздохнув, он начал спускаться по заплёванным ступенькам. Пролёт за пролётом. Пролёт за пролётом. Спустившись примерно на пятьдесят этажей, он хотел закурить, но передумал. Всего две сигареты. Пока не раздобудет новую пачку, никаких перекуров. Потому он просто постоял, облокотившись на покорёженные металлические перила, читая нацарапанные на стенах надписи, попинал выкуренные до основания бычки на полу и продолжил путь вниз.
Выйдя из-под козырька подъезда, Егор тут же плюхнулся на скамейку, у которой уцелела только одна доска. Перевёл дух.
129-й этаж. Вообще, конечно, могло быть и хуже. Обратный путь, безусловно, занимает очень много времени. Но всё же…
Егор взглянул на стандартные панельные блоки окружающих его многоэтажек, убегающие ввысь. Этажей семьсот-восемьсот, не меньше. И только запрокинув голову, в самой вышине, завуалированной дымкой воздуха, можно было увидеть крохотную точку неба. Чистого голубого неба.
Здесь слишком быстро учишься находить хорошее даже в самом плохом. По-другому не получается. Иначе можно просто сойти с ума.
С грохотом открылось окно на седьмом этаже. На подоконник встал человек, бросил последний взгляд на наручные часы, прыгнул вниз… и, расправив трёхметровые крылья – белые, с некоторым количеством серых перьев, – бесшумно просвистел за угол дома.
Пижон. С седьмого этажа мог бы и пешком спуститься. Впрочем, это в Егоре говорила обычная зависть. Кто же в своём уме будет ходить пешком, когда у него есть крылья. А крылья, надо отдать должное этому типу, ничего. Почти белые. Разве что мелковаты.
Егор встал, отряхнул брюки от прилипших кусочков облупившейся краски и потопал по растрескавшемуся асфальту, усыпанному мусором. Пересёк несколько дворов и вышел на проспект.
Несмотря на ранее утро, проспект был довольно оживлён – автомобилей здесь не водится, и потому можно шагать где угодно. Здесь солнечный свет уже не был таким серо-белесым, он был ярче и теплее, тени были чуть чётче, и, наверное, это слегка подняло бы настроение, если бы не всеобщая серость. Кроме того, житель таких мегаполисов, как Москва или Нью-Йорк, наверняка удивился бы медлительности здешнего темпа. Здесь никто никуда не спешил. Незачем.
А над проспектом, создавая практически столь же плотный поток, летали «крылатые». Большинство из них несли какие-то грузы, коробки, тюки. Особо габаритные вещи тащили вдвоём, вшестером; иногда даже сразу несколько десятков «крылатых», впрягшись в замысловатую упряжь, доставляли какие-то стройматериалы или цистерны. Люди работали. Но это была лишь мизерная часть всех людей. Увы.
Рай.
По задумке, человек, попадая сюда после смерти, должен был наслаждаться познанием и самосовершенствоваться: живописцы должны были создавать гениальные полотна, архитекторы – шедевры архитектуры, кулинары – вкуснейшие блюда… Здесь человек пребывал вечно, спешить было уже некуда, у него было всё время мира. Здесь нет денег, нет богатых и бедных, здесь невозможны убийства. Здесь человек, уже умудренный жизнью на Земле (и достаточно адекватный, чтобы не совершить там смертных грехов), мог найти мир и гармонию.
Когда-то так оно и было. Так оно и осталось в земной мифологии – роскошные дворцы, утопающие в зелени, парчовые подушки, на которых так удобно развалиться в неге, божественная музыка, которая сочинялась сотни лет…
Вся проблема в том, что люди продолжали умирать. И продолжали попадать сюда. В тысячном году население Земли примерно равнялось 400 миллионам человек. В 1800-м достигло миллиарда. В 1927-м – уже двух миллиардов. В настоящее время население планеты состоит из семи миллиардов человек. Это много.
Население Рая, по самым скромным оценкам Бюро, – девяносто три миллиарда человек.
Да, абсолютно большая часть населения Земли сумела пройти «тест на пригодность» при прохождении небесных врат. Обыватели, прожившие жизнь, полную обычных земных радостей и горестей. Большинство – уставшие старики. И не был каждый второй талантливым музыкантом, плотником или скульптором. И некому было строить дворцы для миллиардов. Нужны были хотя бы серые бетонные коробки. Некогда было создавать скрипки и арфы – нужны были хотя бы стулья.
Карающая длань Его строго следила за соблюдением свободы воли. Те, кто пытались построить мафиозные кланы, принуждать к чему-то, быстро отправлялись в Ад. Человека никто не мог заставить работать. Это и было проблемой. Люди довольствовались самым необходимым и примитивным, создавая только его (и то трудились лишь самые сознательные), и в них угасало желание большего. Здесь, где не нужно было заботиться о выживании, следить за временем, люди не наслаждались жизнью. Даже бартера практически не было. Ценные, красивые вещи были никому не нужны. Люди разучились тратить силы на совершенство.
Да, где-то тут были и дворцы. Но большинству достаточно было панельных многоэтажек. Где-то тут были и театры, но куда больше людей гнало дрянной алкоголь. Где-то селекционеры выращивали невероятные плоды, но неумело ухоженные табачные плантации были куда обширнее.
И даже таких производителей было меньшинство. Здесь всё было в дефиците. Цена абсолютной свободы личности. Люди везде остаются людьми.
Егор подошёл к облицованному большими плитами дворцу Бюро. Широкая лестница упиралась в колоннаду, за которой прятались массивные двери. Изнутри здание напоминало дворцы культуры брежневских 70-х – огромные пространства, лестницы, местами даже какая-то аляповатая вязь орнамента – и всё безлико, серо. Олицетворение вечности, от которой хочется впасть в отчаяние.
Седьмой этаж, до ненависти знакомый коридор, до отвращения надоевший скрип двери, которую за все эти годы никто так и не удосужился смазать. Очереди, конечно, и в этот раз нет. Всем быстро надоедает этот ежемесячный ритуал. Только Егор исправно наведывается, ждёт неизвестно чего.
Просторный кабинет, истоптанный ковёр на полу, стол, за которым сидел Смотрящий, пара кресел. Шкафы с книгами, жалюзи на окнах. По сравнению с окружающей действительностью здесь было даже уютно. Да, всё познаётся в сравнении.
Смотрящий, полноватый мужчина в строгом костюме, выглядящий лет на 60, жестом пригласил Егора сесть. Тот подчинился, понуро уставившись в пол. Смотрящий надел очки с большими диоптриями. На столе материализовалась книга с пустой обложкой, которую Смотрящий раскрыл морщинистыми пальцами и не торопясь начал вглядываться в строчки. Интересно, сколько ему на самом деле лет? Не меньше нескольких сотен, как говорят. Это объясняет, почему Смотрящий никогда никого не запоминает. Или же притворяется, что не помнит?..
- Жалобы? – не отрывая взгляда от книги, спросил Смотрящий приятным баритоном.
- Я хочу, чтобы мне вернули крылья, - тихо и упрямо произнёс Егор.
Глаза сквозь очки быстрее забегали по строчкам, а затем удивлённо взглянули на Егора.
- Три попытки выйти за Врата. После двух вам возвращали крылья, но правила вы знаете.
- Я изменился, - бесцветным голосом произнёс Егор. – Я тогда только попал сюда, был глуп. Мне это казалось игрой. Крылья мне казались чем-то несущественным, неважным.
- Вы знали правила, - назидательно произнёс Смотрящий. – «Крылатым» нельзя выходить за Врата. Только Ангелам это дозволяется.
- Я не хотел ждать целых сто лет. Мне это казалось немыслимым сроком.
- А сейчас?
- А сейчас мне прошедшие без крыльев годы кажутся немыслимым сроком.
- Сколько вы здесь находитесь?
- Семь лет.
Смотрящий минуту изучал Егора тяжёлым взглядом, в котором читалось презрительное «всего-то!», потом перевернул страницу и снова уставился в книгу.
- Сразу по прибытии сюда вы хорошо зарекомендовали себя, вас сделали «крылатым», но потом в течение полугода - три нарушения, и вот вы уже шесть лет без крыльев.
- Я всё ещё могу быть полезным! – оживился Егор. – Я хорошо летал, я могу участвовать в переносках, в том числе и скоростных. Посмотрите, там всё написано!
Смотрящий покивал головой.
- Зачем вы так отчаянно хотели вырваться за Врата?
- Мне было здесь… душно. Тесно, - замялся парень.
- Хм. Тесно? – чуть приподнял бровь Смотрящий, затем медленно развёл руками, словно показывая Егору «просторы» кабинета. – Рай бесконечен.
- Он однообразен… вернее, казался мне таким, - быстро поправился Егор. – Мне хотелось разнообразия. Только потом, без крыльев, я понял, что такое настоящее однообразие.
Смотрящий задумчиво потёр подбородок.
- Как вы попали сюда?
- Был за рулём и попал в аварию.
- Сколько вам было лет?
- Двадцать восемь.
- И семь лет здесь. Ясно, - снова долгий взгляд в книгу, и… книга мягко захлопывается и исчезает. Егор выматерился про себя. Смотрящий снял очки, аккуратно сложил их и убрал в ящик стола.
- Егор, вы пытаетесь убедить меня в том, что вы изменились за эти шесть лет. Что столь суровое наказание было ошибкой. Но кто вы сейчас? Вы ничем не занимаетесь, у вас нет ремесла, хобби… нет даже друзей! Только мимолётные знакомые. Неужели даже из прежних друзей вы ни с кем не захотели встретиться здесь?
- Все мои друзья ещё… там, - буркнул Егор.
- Однажды все они окажутся здесь. И каким они вас увидят?
- А какими их увижу я? – парировал Егор. - Дряхлыми стариками?!
- Вот это вы зря, - помотал головой Смотрящий. – Вы ведь тоже не молодеете. Пусть ваше навечно застывшее в одном возрасте тело не вводит вас в заблуждение. Внутренне мы все меняемся. Как вы могли за все эти семь лет здесь не обзавестись друзьями? Среди ста миллиардов человек?!
Егор молчал, продолжая сверлить взглядом пол. Смотрящий вздохнул и продолжил.
- У нас сейчас нет потребности в «крылатых». Я верю, что вы хороший человек, Егор. Но вам ещё предстоит разобраться в себе. Дело тут отнюдь не в крыльях. Н-да… Приходите через месяц. Возможно, тогда я смогу понять вас. И как-то помочь.
Парень встал и понуро поплёлся к двери. Но на полдороге остановился и обернулся к Смотрящему, впервые в его глазах сверкнул огонёк.
- Хотите знать, почему у меня здесь нет друзей? Да здесь ни у кого нет друзей! Это огромная клоака, где половина носит лицемерные маски, а другая половина и не скрывает своего абсолютного безразличия ко всему и всем! Здесь никто ни к чему не стремится – не нужно выживать, не нужно думать и заботиться о своём будущем, о своих преемниках, строить дома, искать помощи у друзей и самому помогать другим. Не нужно идти вперед, исследовать что-то. Здесь нет ничего нового, неизведанного. Здесь нет ничего фатального и непоправимого! Не нужно ни с кем ссориться и ни в кого влюбляться. Здесь вечность! Тотальная бе-лиз-на, мать её!! Возможности?! Нет здесь никаких возможностей! Потому что для возможностей нужны трудности! А здесь только нега и забытье. Только стерильность! Вот что такое этот ваш Рай! Вечная стерильность!!
Смотрящий сложил руки и спокойно улыбнулся.
- Я помню, Егор, как вы три года назад произнесли столь же глупый монолог. А ведь тогда я чуть было не поверил вам до этого откровения. Хотел через месяц вернуть вам крылья. Хотел отказать в последний раз. Оставались мельчайшие сомнения. Но время показывает, что все мои решения, увы, верны.
Егор, ничего не ответив, отправился вон из кабинета.
- Не стоит судить о других по себе, - успел услышать он Смотрящего, прежде чем резко захлопнул дверь и, пулей слетев по лестницам, выбежал из здания.
На ступенях он отдышался, глядя на проносящихся на высоте «крылатых». Зверски хотелось курить, но Егор вновь напомнил себе, что осталось всего две сигареты. А что потом?
Неторопливо спустившись по ступеням, он пересёк проспект – на другой стороне его уже ждал Ричард, с которым Егор познакомился две недели назад. Они обменялись рукопожатием.
- Ну чё, выклянчил свои крылья, паря? Можно тебя поздравить? – усмехнувшись в усы, спросил Ричард. Он, без сомнения, был русским. И это всё, что знал о нём Егор.
- Издеваешься? – недовольно ответил Егор. – Я в этот раз вообще сорвался… Стало как-то всё равно. Вдруг действительно появилось ощущение, что я там больше не появлюсь.
- Так значит?..
Егор взглянул на плотный поток «крылатых» (к постоянному шелесту крыльев Егор привыкал здесь долго), на небо высоко вверху, зажатое массивами домов, и на безнадёжную громаду Бюро.
- Я решился, - выдохнул парень.
- Наконец-то, - сразу посерьёзнел Ричард. – Ты ведь понимаешь, что даже их крылья тебе ничего не дали бы. Не ТЕ крылья.
- Я просто устал. Устал от всего этого. Не могу больше ждать. Я должен сделать хоть что-то. Даже если потерплю неудачу.
- А неудачу ты потерпишь обязательно, - кивнул Ричард. – Твой план абсолютно глуп и безумен, да и сам ты безумец. Но мне такие нравятся!
Он на мгновение улыбнулся и продолжил.
- Значит, теперь по существу. В Индустриальном, в квартале от 416-х, как я уже объяснял, тебе передадут крылья и остальное необходимое. С тобой пойдут двое. Врата пройдёшь с ними. Остальные присоединятся к тебе уже ТАМ. В месте, про которое ты мне говорил. Деталей твоего идиотского плана никто не знает, объяснишь им уже внизу. Если кто откажется – без претензий ко мне. Сам я сразу послал бы тебя куда подальше с таким планом.
- Но даже с крыльями – как мы пройдём Врата? Ты мне так и не сказал.
- Не сказал, потому что это не твоя забота. Пройдёте. Раз уж я пообещал, то можешь мне поверить, - улыбнулся Ричард.
- Да вот как раз до сих пор не могу поверить, - покачал головой Егор. – После пары совместных попоек ТАКАЯ услуга?! Вот просто так?
- А что мне с тебя взять? – рассмеялся Ричард. – Баксы? Нефть? Оружие? А другие мне что могут одолжить? Я много кому помогаю! Вот только взаиморасчёты в Раю не предусмотрены.
- И всё же я не верю в альтруистов, - пожал плечами Егор.
- Не обзывайся! - обиделся Ричард. – Думаешь, я дикое участие к твоей судьбе испытываю? Ха! Ты мне просто нравишься. Здесь ведь безумно скучно, сам знаешь. Так что моё занятие – оно мне по душе. Чуточку риска, чуточку авантюризма – то, что надо.
- Мафиози фигов, - улыбнулся Егор.
- Да-да. Именно! И не смейся. Я нашёл ответ на здешний извечный вопрос: как можно находиться в центре паутины, не убивая людей и не принуждая их ни к чему. И ответ оказался гениален! Надо ПОМОГАТЬ людям и окружать себя единомышленниками. На всех уровнях. И ты не поверишь, какие дела можно проворачивать с таким подходом! Впрочем, скоро поверишь.
- Одного я не понимаю, - Егор поднял глаза вверх. – Как Он всё это терпит? Или не видит? Как это вообще возможно?
- Может быть, Он просто давно умер? – Ричард насмешливо наблюдал за испуганной реакцией Егора. – На самом деле, я думаю, Ему всё равно. Пока ничто не угрожает Его устоям – Он закрывает глаза на всё это. Больно мелкие сошки мы для Него. Даже с моим масштабом! - рассмеялся «мафиози».
Он передал последние указания Егору, и они обменялись рукопожатием.
- Жаль, что я не встретил тебя раньше. Спасибо… - пробормотал Егор, всё ещё пребывая в растерянности.
- Рано благодаришь, - Ричард взглянул на Егора как-то неожиданно грустно. – Поверь, не будешь ты мне благодарен.
Они начали расходиться в разные стороны, но Ричард вдруг замедлил движение.
- А может быть, - задумчиво произнёс он не оборачиваясь. – Может быть, Ему тоже просто скучно. Как и мне. Я здесь не столь давно, но уже могу Его понять.
Он пожал плечами и, сунув руки в карманы, зашагал вдоль проспекта. Егор закурил предпоследнюю. Теперь можно.
Теперь уже всё равно.
***
В Индустриальной зоне было сумрачно и тихо. Людей здесь было мало. Иногда кто-то приходил сюда, так как привык работать по 8 часов в день у станка на протяжении 40 лет – после такого, когда проходил первый шок, первая эйфория от попадания сюда, многие в Раю начинали буквально изнывать от безделья. И приходили сюда, в привычный им мирок. Встречали таких же, как они, работали, как привыкли, устраивали перекуры, разговаривали… Здесь они чувствовали себя уютней.
А кто-то играл здесь в начальников. Удивительно, но даже здесь, без угрозы реальных санкций и перспективы значимых поощрений, многие умудрялись руководить коллективами, требовать и устраивать разносы. «Михалыч, да плюнь ты на всё это и уходи!» - «Да не могу я, обещал ведь… Да и что другие подумают?» Люди везде остаются людьми.
Были и те, кто любил приходить сюда и просто часами бродить по огромным промзонам. Была здесь определённая индустриальная красота.
Небосвод здесь был затянут смогом, небесный свет призрачной мукой сыпался сквозь дымку, освещая исполинские трубопроводы, заводы, железнодорожные развязки, километры контейнеров и цистерн. Маслянистые лужи, растекаясь по трещинам асфальта, были похожи на разбитые зеркала.
Егор стоял в узком проулке между двух зданий с глухими кирпичными стенами. Кругом мусор – какая-то бумага, тряпьё, труха. Абсолютная степень мусора. Многое, что на Земле считали непригодным, здесь шло в ход и использовалось вплоть до полного истлевания.
На стене красовалось огромное граффити, Егор долго всматривался в вычурные буквы, пока не прочитал, наконец, надпись целиком. «Fuck the God». Как смело. Муравей плюнул на подошву наступающего на него сапога. И скорее всего даже не пострадал – просто попал в зазор протектора подошвы. Это особенно обидно. Когда твоего протеста не замечают. Никаких гонений, живи себе спокойно. «Всем по...й», как говорится. Причём именно в таком варианте! Любая цензурная замена тут будет неуместна.
Три силуэта показались из-за угла и направились к Егору, выведя того из невесёлых размышлений. Все трое в плащах. И все – с крыльями, сложенными за спиной. Егор так и не понимал, как крылья проникают сквозь одежду. Впрочем, это была одна из наименьших загадок Рая. Одна из тысяч вечных и неразрешимых загадок.
Двое коренастых, похожие на борцов, один бородатый, на вид лет сорока, другой – помоложе, с насмешливым взглядом, представились.
- Арес.
- Лёня.
Егор давно уже привык ничему не удивляться. Арес и Лёня, значит. Какая разница, настоящие это имена или нет. Хорошая пара охранников-сопровождающих. Третий, лысый и долговязый (даже его сложенные крылья казались больше), не представился. Вперился подозрительным взглядом в Егора, чавкая жвачкой.
- Ты давний дружок Дика, что ли? – спросил он с явным вызовом в голосе. Егор решил не лезть в бутылку.
- Да нет, пару недель назад познакомились.
- А чёй-то он так расщедрился, а?
- Да я и сам не знаю, - робко улыбнулся Егор. – Я понимаю, крылья – бесценный подарок, но…
- Насрать на крылья, он их налево и направо раздаёт, - перебил долговязый. – Но ТАКИЕ крылья!.. Короче, принимай заказ.
Словно по команде, Арес и Лёня скинули плащи. У Егора перехватило дыхание. Белоснежная ткань облегала их тела. Абсолютно белая. Ни пятнышка, ни складки. Ткань излучала ровный мягкий свет.
Одеяния Ангелов. Да, таких пропустят через Врата.
- Челюсть с пола подними, - усмехнулся бородач Арес. – Ещё пригодится.
Он и Лёня (это ж надо – Лёня!) чуть отошли от долговязого. Тот высокомерно глянул на Егора.
- Осматривай, - коротко бросил он, высморкался и, не снимая плаща, раскрыл крылья.
Свет резанул привыкшие к полумраку глаза, крылья размахнулись на несколько метров в стороны, от них дыхнуло ледяным воздухом. Егор, прищурившись, смотрел и не верил своим глазам. Такие крылья он видел лишь однажды. Мельком. Издалека.
Крылья Архангела.
- М… К-хм… Мне? – в горле Егора пересохло, дар речи куда-то пропал.
- Осматривай, говорю! – раздражённо повторил долговязый. – А то тут один жаловался, что я типа по пути покоцал, Дик неделю потом мне на мозги капал, ныл.
Это было совершенство в чистом виде. Сила, свет, чистота, свежесть. Пёрышко к пёрышку. Егор не помнил, когда последний раз видел нечто столь же красивое. Наверное, это было ещё там, на Земле. Он проглотил комок в горле и кивнул.
- Поворачивайся, - велел ему долговязый и сложил крылья. Он и Егор встали спинами друг к другу, чуть соприкоснувшись. Егор закрыл глаза, глубоко вдохнул… и почувствовал, что кто-то резко вцепился ему в лопатки, навалившись непосильной тяжестью, буквально швырнул на землю, в грязь и лужи. Полежав пару секунд и придя в себя, Егор начал медленно подниматься. Нет, это было вовсе не тяжело. Это было невесомо. Но он чувствовал их до самых кончиков перьев. Их мощь и возможности. Абсолютный контроль. Хотелось распахнуть их прямо сейчас. Взмыть ввысь. На лице перепачканного Егора проступила призрачная улыбка. Зато долговязый выглядел по-прежнему раздражённым. Проявляя нетерпение, он порылся в кармане, вытащил белую медальку и с силой припечатал её к груди Егора. Но парень в этот раз даже не шелохнулся – крылья давали силу.
«Медалька» мгновенно разлилась по телу, скрывая под собой грязную поношенную одежду, полностью обволакивая Егора от шеи до пят, затем вспучилась причудливыми узорами и застыла. Броня Архангела.
Из другого кармана долговязый выудил резной цилиндрик и всучил в руку Егора.
- Не потеряй меч! А лучше вообще не пользуйся, раз не умеешь. Ладно, остальное тебе Лёнька с Арой разжуют, а я побежал, у меня ещё важная встреча сегодня. Пока, чуваки! Не облажайтесь!
Быстрое рукопожатие с двумя сопровождающими (Егор этой чести не удостоился) – и долговязый поспешно скрылся за углом.
- Раньше летал? – спросил Арес.
- Лет шесть назад.
- Великоват перерывчик. Ну да ладно. От Врат прыгай со сложенными крыльями, а потом раскрывай и лети ровно. Это самое главное. Там засечь могут. Потом уже всё равно.
Егор кивнул.
- В Раю крылья не раскрывай, - подхватил Лёня. - Архангелы так не делают. Пари со сложенными. Рта не открывай, ничего не произноси. Никому не смотри в глаза. Ни на какие вопросы не отвечай, лицо держи расслабленным.
Расслабленным… Легко сказать!
- И убери меч-то!
Егор спохватился и приложил цилиндрик к поясу, он тут же исчез под поверхностью брони.
- Готов? – недоверчиво спросил Арес. Егор несколько раз глубоко вздохнул и кивнул.
- Ребята, я хотел сказать по поводу того, куда мы…
- Всё потом расскажешь. Там. На Земле. Когда остальные наши прибудут. А сейчас вперёд. Мы чуть впереди, если что – ориентируйся по нам.
Арес и Лёня, встав по бокам Егора, взмахнули крыльями и поднялись на метр в воздух. Егор сосредоточился и медленно, не раскрывая крыльев, поднялся на такую же высоту. Только Архангелы могли так делать. Егор знал это, но не представлял, насколько это просто, оказывается!
Троица медленно двинулась вперёд, постепенно ускоряясь. Обогнули угол, пролетели под трубопроводом. Егору казалось, что сердце его перестало биться. Но с каждым метром он чувствовал себя всё уверенней. Соблюдая идеально одинаковую скорость, излучая свет, трое летели над асфальтом, лужами, рельсами, пересекая ямы и овраги. Впереди показался призрачный свет прожекторов. 416-е врата. Обитые железными листами, с массивными заклёпками. Дежурившие возле них «крылатые» в унисон ахнули и в полсекунды растворили казавшиеся неповоротливыми створки. Не снижая скорости, Егор с охранниками пролетели в проём и… попали в самый центр населенного района.
Егор здесь был раньше. Один раз. 203-и врата были неподалёку, в паре кварталов. «Ангелы», продолжая лететь вперёд, поднялись метров на шесть вверх; Егор старался сразу же следовать любому изменению траектории спутников.
Слышались крики, люди высовывались из окон, показывали пальцами. Идущие по улицам останавливались, задирали головы вверх. Егору стоило больших усилий не смотреть по сторонам. Даже наслаждаться полётом он себе запрещал. Только бы не напортачить.
Вот и 203-и, уже заранее распахнутые. Эти были широкими и бетонными. Троица спикировала вниз, пролетела сквозь врата, Арес с Лёней снова тут же начали набирать высоту, Егор последовал их примеру. Только не открывать крылья. Не открывать крылья.
Было ощущение, что они находились всё там же. Опять бетонные многоэтажки. Но эта планировка была незнакома Егору. Сопровождающие заметили его неуверенность и снизили скорость. На этот раз летели долго по прямой, километров десять. Егор уже полностью привык к полёту и даже… начал скучать! Невероятно.
А эти врата были аккуратненькими. На мостике между зданиями, так что снижаться не пришлось. Стеклянные, раздвижные, с цифрами «109».
Вылетели Егор со товарищи в какой-то холмистой местности, заросшей лесом. Деревья! Простор! Вот тут удержать «расслабленное лицо» было непросто. Вряд ли кто увидит, но всё же… Ничему не удивляться. Не рисковать.
Внизу, в долине, тянулись ряды аккуратных домиков. Пролетев над ними, троица устремилась к вратам на вершине холма – решетчатым, с коваными цифрами «41» над изящной аркой.
Ещё одни холмы.
30. Морской берег.
18. Каньон с водопадами, на краю скал высились величественные дворцы.
12. Озера с бьющими в небо фонтанами. Хм, вот они какие, фонтаны Рая…
7. Снова красивейшие дворцы, на этот раз среди исполинских деревьев.
Пролетев во врата с цифрой «2», все трое спустились и мягко ступили на траву посреди бескрайнего луга под небом, по которому бежали лёгкие облачка. Врата, находившиеся в километре от них, были огромны, сияли ажурным золотом и были украшены гирляндами прекрасных цветов. Это были не просто врата. Это были Врата! Врата, через которые большинство проходит лишь однажды. И которые не видит потом больше никогда.
Троица пешком двинулась по пустому лугу. Ни одного путника на нём больше не было – Врата находились в достаточном количестве измерений для того, чтобы не создавать очереди ни на входе, ни на выходе. Егор попытался задать вопрос, но Арес молча приложил палец ко рту.
По мере приближения стало видно, что возле Врат прохаживаются пара десятков Ангелов – кое-кто поигрывал мечами, сверкающими на солнце, другие переговаривались между собой. Некоторые уже обратили на них внимание и заинтересованно смотрели в их сторону. Врата оставались закрытыми.
Егор почувствовал, как у него задрожали руки, но не посмел даже взглянуть вниз, чтобы проверить, заметно ли это постороннему взгляду.
Троица подошла вплотную, сквозь замысловатую кованую вязь уходивших ввысь Врат уже можно было различить небо.
А вот луга за ними уже не было.
Один из Ангелов подошёл к путникам, поудобней перехватив рукоять меча. Посмотрел в глаза Аресу и Лёне и украдкой бросил взгляд на Егора.
- Вооружены?
Егор почувствовал, как стоящий чуть позади Лёня легонько ткнул его в пояс, и все трое достали резные рукоятки, превратившиеся в длинные мечи. Меч Егора сверкнул огненной вязью. Ангел восхищённо уставился на узор, но спохватился, кивнул и обернулся к другим стражникам. Врата медленно начали распахиваться. Путники убрали мечи.
Когда створки открылись полностью, Арес, Лёня и Егор степенно зашагали к краю находившегося прямо за Вратами обрыва.
Один из Ангелов подбежал к ним и, зашагав рядом с Аресом, шёпотом поинтересовался.
- Нечасто у нас такие гости! Что-то важное?..
Арес, не сбавляя шага, обернулся и глянул на того испепеляющим взглядом.
- Промысел Господний! – громогласно сообщил он и отвернулся от испуганно отскочившего Ангела.
Когда Врата затворились за ними, они остались стоять лишь на узкой полоске травы. А вокруг, повсюду – вверху, впереди, по сторонам, внизу – было голубое небо, на котором размытыми акварельными мазками застыли облака.
Универсум. Ничто.
У Егора начала кружиться голова. Ноги словно примёрзли к земле. Он не сможет сделать шаг ТУДА. Это неправильно. Человек не должен делать шаг туда. В Ничто. Там нет никаких ориентиров, только пустота, только вечное падение.
Егор почувствовал, что начинает паниковать. И тут услышал тихий шёпот Ареса.
- Всё окей. Приготовься.
Спокойней. Дышать глубоко и ровно. Он сейчас не просто Ангел. Он Архангел! Бояться нечего. Он должен это сделать. Должен.
Ради неё.
- С Богом! – произнёс Арес и все трое сделали шаг в бездну. Воздух свистел в ушах, Врата сразу остались где-то вверху. Спустя несколько секунд (спустя вечность!) они раскрыли крылья. Свист сразу прекратился, стало легко и безопасно. Егор непроизвольно улыбнулся, но тут же стёр улыбку с лица… и услышал рядом смех. Это Лёня рассмеялся над его попытками «сохранить лицо».
- Красавчик! – весело тряхнул он головой, а затем все трое сложили крылья и устремились вниз. К интересному приключению. Вот только для Егора оно не было таковым. Это был его билет в один конец. И финал будет ужасен. При любом раскладе. Но он должен это сделать.
Ради неё.